26 февраля 2014 | Литературная страничка | Просмотров: 3,057
Дело было в хлебе
Удивительная эта история случилась со мной в марте. Зима тогда еще не ослабила своей ледяной хватки и изо всех сил цеплялась за тающие деньки.
Густой тенью в город закрадывался закат, и последние лучи солнца озаряли мостовую. Я прогуливалась по мощеным площадям, наблюдая за суетой прохожих, спешащих по делам, ведомым им одним. Стая воробушек, ежась от холода, присела на деревце. «Эх, не ожидали вы, что старушка задержится надолго», — с сочувствием думалось мне. Словно прочитав мои мысли, птицы метнулись от порыва ветра, пронизывающего своим мрачным холодом. «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя», — всплыли в моей памяти строки Пушкина.
Размышляя о жизни с её вечными проблемами, я зашагала по аллее, углубившись в недра воспоминаний. В это же самое время на другой стороне улицы, описываемой выше, случилось вот что. У пекаря Степана Ивановича с раннего утра были заготовлены самые свежие, ароматные хлеба для чиновников, обещавших нагрянуть с визитом. Эти самые хлеба играют немаловажную роль в нашем событии, поэтому продолжим. Примерно во время обеда (по утверждениям самого Степана Ивановича) пышущие жаром пирожки и булочки были выставлены на мороз. Все дело в особом рецепте, классическом, знаете ли, так вот, согласно такому рецепту, хлеба, выставленные на мороз из огня, приобретают чудный, прекрасный вкус. А разломленная после «освежающих» процедур коврижка источает божественный аромат. «Обман, обман чистой воды», — отзывались очевидцы позже, однако наш пекарь-горемыка, по своей наивности, свято уверовал в кулинарный «секрет». Но суть собственно, не в том. Накануне вечером Степану Ивановичу доставили посылку с грифом «Государственная тайна». Удивленный неожиданной почтой, он сперва не сообразил, что к чему. Вскрыв посылку, пекарь обнаружил там небольшой мешочек, а в нем ни что иное как бриллианты. Чистейшие, переливающиеся бриллианты, весом примерно 300 грамм. «Сударь, вернитесь, вы, должно быть, ошиблись!» — прокричал он почтальону, но того и след простыл. Муки совести недолго одолевали Степана Ивановича, и уже к вечеру он решил: «Что мне в руки попало, то пропало». Да-да, честности нашему герою было «не занимать». Однако случилось ему попасться в липкие лапы бессонницы, и заснуть удалось только под утро. Спозаранку, с тяжелой от неспокойной ночи головой, пекарь принялся за дело. И все бы ничего, но подвернулся случай, и, решив добавить в тесто сахару, Степан по ошибке перепутал мешочки. Слипавшиеся глаза, зевота — в общем, дрема захватила нерадивого пекаря в свой плен. Выставив злополучные хлеба во двор, Степан решил прикорнуть. «Ничего страшного, я совсем чуть-чуть посплю, и опять за дела», — оправдался он и погрузился в пленительный сон. Проспав таким образом полдня, пекарь проснулся и поспешил к давно уже закаменелым творениям, но… Их и след простыл! К тому же в ходе тщательных поисков выяснилось, что бриллианты тоже пропали. «Воры, бандиты, обокрали!!!!» — возопил Степан Иванович и кинулся в погоню. Обойдя с полсотни кварталов, он присел отдышаться. И вдруг в разгоряченной голове защелкали эпизоды. «Щелк!» — широкий зевок, «Щелк!» — замес теста, «Щелк»! — сахар, чтоб было послаще. «Сахар!» — горестно взвыл пекарь и с удвоенной силой помчался по уличным тропам…
Солнце рисовало на земле узорчатые кружева, готовясь отбыть в свое царство. Небо темно-серым облаком плыло над моей головой. Размышляя о жизни, я шагала в сторону Волжского бульвара. Навстречу мне брел странный, весьма немолодой человек. Он повторял одни и те же слова: «Сахар, сахар, воры, воры», и его глаза горели тусклым, безжизненным светом…
Закат озарил землю багровыми лучами, стайка воробьев радостно кружила на пристани. Им сегодня привалило счастье — несколько вкуснейших хлебов, оставленных кем-то на улице. Самый молоденький птенчик подхватил аппетитный кусочек и взмыл ввысь над рекой… Раздался легкий, едва уловимый всплеск. Бриллианты чистейшей воды плавно опускались на темное дно.
Анна БЕЛОКОПЫТОВА,
фото с сайта http://img-fotki.yandex.ru/