13 января 2016 | Город и мы | Просмотров: 4,754

Солдат — не палач, он за Отечество грешник

11 декабря незамеченной прошла одна некруглая дата — 21 год с начала первой чеченской кампании. Ее еще называют первой чеченской войной. В ней участвовал наш земляк, десантник 56 десантно-штурмовой бригады, разведчик Сергей Рыбаков. Награжден медалью «За отвагу». Его непафосная правда о войне, его горькие мысли о дне сегодняшнем стоят того, чтобы их услышали.

— Помните притчу про трех мудрецов? Каждого спросили, что такое слон, каждый рассказал реально, что он ощущал: ноги — столбы, спина — ровная площадка, хобот — труба, но это не слон. Так же и война. Каждый видел ее по-своему. В силу нравственного воспитания и духовной крепости. И возраста.

Война у каждого своя. Хорошего там мало, там много бравады, обыденности, холода, голода, грязи, запаха солярки, крови и отчаяния. У меня сын призывного возраста, и глядя на него, я понимаю: мы были такие же мальчишки. А через полгода были там, в этом пекле, и все было не так, как мечталось в детстве. В детстве война — это «войнушка», красивая форма, оружие. На самом деле война — это страшная реальность.

Есть расхожая фраза: «Мы вас туда не посылали». Говорят ее обычно руководители разного ранга. Да, посылали не вы, но вы — их преемники. Вы в ответе за все. Лично вы в ответе за отношение, которое сформировалось к матерям погибших, ветеранам, инвалидам. И вы ответите перед совестью своей, перед Господом.

— Расскажите, как вы попали на войну.
— Был 1993 год. Я ушел учиться в колледж и с третьего курса попал в армию. 90-е годы, разруха. За лето заработал денег на комбайне, их хватило на учебу на полгода. Я понимал, что мои родители — пенсионеры, а пенсию не выдавали, задерживали. Нереально было доучиться. Я сдал экзамены экстерном, закрыл семестр и пошел в армию, хотя у меня была отсрочка до конца обучения. Направили меня сначала в ВМФ, в Североморск. Но я сказал, что хочу в ВДВ. Когда пришел офицер, старший лейтенант Сапрыкин (он погиб в первом бою), я попросил: «Возьмите меня в десантуру». Попал я на Северный Кавказ. Прошел через 1,5 месяца отбор в разведроту, это спецподразделение, круче не бывает. Год там служил. Все, о чем мечтает пацан, — все у нас было.

Может, вы помните начало чеченских событий? Поднялась оппозиция, вошли танки, в танках сидели офицеры российской армии. В Чечне путч, Дудаев захотел отделиться от России. На тот момент начался второй раздел нашей страны. Первый был — Беловежские соглашения, кто не успел, начали сейчас. Чечня, Дагестан, татары. В ноябре в Чечне расстреляли и сожгли колонну танков оппозиции, которую неофициально поддерживала Россия. После этого пришел боевой приказ. В течение трех суток мы собрались. Базировались в Волгодонске Ростовской области. Там потом взорвали дома, может, поэтому и взорвали, в отместку.

Был сформирован боевой батальон, местные чеченцы перекрыли улицы, чтобы нас не пустить, мы по объездным путям приехали в Моздок, Северная Осетия, и ждали: договорятся или нет. Две недели проходили боевую подготовку, фактически нас готовили к войне. Не договорились. 10 декабря мы из Моздока выступили колонной, а 11 декабря 1994 года официально объявили войну. 12 декабря, переходя границу Ингушетии и Чечни, мы попали в первую засаду. Машина разведроты ехала впереди. За нами шла машина инженерных войск и мой командир Сапрыкин. Наши «Уралы» были тяжелые, и мы сели на брюхо. Подошел танк, стал нас вытаскивать. Вторая рота обогнула сопку и спустилась вниз, пока нас вытаскивали. Вытащили, мы тоже стали спускаться. И в это время заработала установка «Град». Прямой наводкой били по нам. Пять пацанов погибли у нас на глазах только в нашей бригаде. В других бригадах тоже были погибшие. Мы там зависли на две недели, попали в окружение. Вот тогда я понял, что такое нет еды и нет воды. Снег выпадал на полынь, мы выползали из окопов и пили эту воду горькую. Водовозка с водой два раза пыталась проехать — ее расстреливали. Собирали конденсат с тентов машин и пили.

29 декабря мы окопались под Грозным, который находился в руках дудаевцев. Мы должны были идти вперед, но подошла майкопская бригада — она потом почти вся погибла: там был ад, их просто жгли. Нам повезло, что дали немного отдохнуть и пропустили Майкоп вперед. До этого дня шли почти месяц, спали по 2-3 часа. Надо было выкопать окоп, блиндаж, а мы спали на лопате. Текли слезы от изнеможения, падали от усталости.

В Грозный мы попали через три дня. Шли туда с боями. Весь город был усеян трупами бойцов, их никто не собирал. Запах горелого мяса и разложения витал везде. После боев самым страшным была тишина. Сидишь в секрете один и медленно сходишь с ума. Были случаи, когда ребята на каждый шорох отстреливались до последнего патрона. Мы жили одним днем. Честно говоря, я думал, что не вернусь. Не сегодня, так завтра нас не будет. Есть было нечего, кухня не успевала за нами, на улицу выйти — там стреляют. Однажды ребята говорят: «Сережа, смотри, собака ест труп. Убей ее, мы вечером сползаем, зажарим». Я стрелял очень метко, убил эту собаку, сползали за ней и сварили. Вот так мы выживали. Но мы разведчики и были к этому готовы. У нас посвящение в разведчики было — жареная собака с картошкой. Я потом понял, почему надо было это попробовать.

Я участвовал в освобождении Грозного, последняя наша позиция — мост между Аргуном и Гудермесом. Его уже взрывали, осталась одна плита, и ее тоже постоянно хотели взорвать. Нам сказали: если разведрота эту плиту не удержит, значит, вы не разведрота! Мы удержали. 25 мая был последний бой, 26 мая нас построили и отправили на вокзал. И мы поехали домой.

— Почему возникает афганский, а позднее чеченский синдром?
— Потому что никакого курса реабилитации не было. Я на первой дискотеке в драке чуть не убил парня. Меня за руки-за ноги оттащили. Две недели назад меня учили убивать, а потом выкинули в мир, где ты не нужен. Ни работы, ни денег. Только от бандитов поступали предложения.

В Чечне я видел кучи трупов, прикрытые ветками. Я думал, вся страна с нами, она переживает, что мы тут в таком дерьме, выполняем дурацкие приказы. Мы прикрывали наше государство, и это же государство сбрасывало оружие боевикам. Был радиоперехват духовский, что сейчас зачистка закончится, и все будет ровно. Мы думаем: «Как закончится? Как они могут это знать?» И тут нам приказ: стоять, отойти назад. А ночью на парашюте спускается контейнер с оружием. У нас его и так было навалом, кому оно предназначалось? Я потом нашел расследование одного репортера — это товарищ Березовский помогал товарищу Дудаеву. Они с Ельциным не раз давали команду отходить. То есть кто-то нас предает и на нас делает деньги. Но самое страшное начинается на гражданке, когда ты понимаешь — всем плевать, кроме самых близких. Первые полгода меня тянуло обратно. Я понимал, что там правда, там настоящие люди, мои друзья, там все понятно. Солдат — не палач, он за Отечество грешник. Господь все ставит на свои места. Где сейчас Березовский? Лежит закопанный.

Когда меня спрашивают, люблю ли я свою Родину, я отвечаю: «Я ее безумно люблю и безумно ненавижу. Я безумно люблю свою историю, предков, наш город. Но я безумно ее ненавижу, когда ее предают, продают, стирают память героев, когда ребятам не могут объяснить, для чего они там были. У нас осталось всего двенадцать матерей погибших ребят. Почему нет дежурного телефона в администрации, по которому они могут позвонить, если возникла какая-то проблема или беда? Нас, ветеранов боевых действий, около пятисот человек, но нуждающихся — всего ничего. И с ними поступают, как с ветеранами Великой Отечественной — ждут, пока их останется полтора человека, чтобы раструбить на всю страну, какие они герои. Искалеченные войной ребята хотят жить сегодня и сейчас. Они хотят знать, что всё не зря, что Родина о них заботится.

Армия научила меня царапаться, выживать, бороться. Там я думал: «Если вернусь, все будет по-другому. Не зря пацаны погибали, надо жить за них и за себя. Господь для чего показал мне все это? Чтобы я донес до других». На войне списываются многие грехи. Каждый человек спасает душу по своему рвению, неравнодушию, добрыми делами на своем месте в простой обыденной жизни.

Ветераны Великой Отечественной войны защищали свою землю. Убили врага, который был сильнее, с колен подняли разрушенную страну. Им было уважение и почет. Никогда нам не быть к ним даже близко. И это проблема нашего общества. Как объяснить, за что мы шли в бой, за что погибали? От этого непонимания и спиваются ребята, которые там, на чеченской войне, были героями.

Чеченская война сейчас вообще невыгодна стране, ее не хотят вспоминать. Если Афган более-менее оправдывают, то Чечню задвигают. Как признать ребят героями, если мы фактически воевали против народа своей страны? У меня нет антипатий к чеченскому народу. Я понимаю, что они всегда воевали. У этого народа самый заботливый правитель — Рамзан Кадыров. Инвалид, который воевал за Чечню, обеспечен всем. Один звонок — и все вокруг него крутится, потому что он защищал свою землю. А в нашем обществе всё по-другому.

Мне не хватало духовности в армии. Все было бы проще, и не было бы такого отчаяния. Даже в бой было бы проще идти. На тот момент в бой идти было некому, кроме нас. Армия была дряблая, разрозненная — но она выполнила свою задачу. Армия обязана выполнять любые приказы руководства страны, желательно адекватные, иначе этой страны просто не будет…

Подготовила Галина АХСАХАЛЯН,
фото автора и Эдуарда ЕГОРОВА.

Впервые опубликовано в газете «Уездный город А», № 1 от 13 января 2016 г., и на сайте газеты

3 комментария к записи Солдат — не палач, он за Отечество грешник

Ирина

20 января 2016 в 20:25

Такими людьми жива наша Родина. Низкий поклон вам, ребята, выжившие в том кошмаре. Вечная память погибшим. И о тех, кто посылал их погибать, тоже память пусть не ослабнет.

Галина

22 января 2016 в 1:37

Скопировала с сайта газеты для памяти. Действительно, есть неточность в материале, надо для следующей публикации исправить.

Отзыв Рыбаков Сергей 16 января 2016

Хочу исправить ошибку в этой статье , а именно в строке , ( мой командир Сапрыкин ). Старший лейтенант Сапрыкин был командиром саперной роты и тот офицер который меня в г. Владимире ( на призывом) взял в ВДВ и привёз в часть . Он единственный из офицеров называл солдата на ВЫ ! В его машину было прямое попадание реактивного снаряда . Это был офицер с большой буквы!
Мой командир , Слава Богу , жив здоров .
Я не думал что мои воспоминания вызовут у некоторых людей такой негатив . Я не собираюсь ни кого спрашивать сейчас и в будущем что мне говорить о той войне и как .
Хочу лишь одного- чтобы помнили ребят и заботились о матушках.
13 февраля наша ветеранская организация в ДК Юбилейный в 7й раз будет проводить концерт посвящённый памяти погибших ребят , наших земляков , кто захочет прийти — тот всё поймёт . ( кто желает — свяжитесь со мной )
Храни Вас Господь !

Галина

22 января 2016 в 1:39

вот еще хороший отзыв и хорошая песня:

Отзыв Андрей 15 января 2016

Название статьи отсюда:
«БЕЛЫЕ ГОЛУБИ»

Словно птицы на юг,
Потянулись колонны.
Не случайно, не вдруг,
Вроде как по закону.
Но законы войны
Не на небе писали.
И ребята свои
Жизни там разбросали.

Белые голуби,
Словно души солдат.
Белые голуби
К дому летят…

Где же, где же твоя
Та последняя пристань?
Может, в снежных горах?
Или во поле чистом?
А быть может, тебя
Всё же мама дождётся?
Ведь надежда одна
Нам всегда остаётся.

Не судите солдат!
Наша доля такая-
На войне воевать,
Ратный долг исполняя.
И не думайте, что
Мы бездушные пешки!
Ведь солдат- не палач,
За отечество грешник…

Белые голуби,
Словно души солдат.
Белые голуби
К дому летят…

Оставить комментарий

Добрый день!

Вы зашли на сайт начинающих и вполне себе начавших журналистов. Читайте, пишите комментарии и письма, участвуйте в опросах. При желании можно стать автором или фотографом сайта. Всё зависит от вас!

Опросы

Нужен ли Александрову краеведческий музей?

Посмотреть результаты

Загрузка ... Загрузка ...

Архив

Метки

Посетители

Вход

Партнёры

седельно сцепное устройство купить страница
sedlo-tyagacha.ru

где в Уфе можно купить кирпич поштучно в
кирпич02.рф