Иван Касимов: Одна съемка — один шедевр

На международном медиафоруме «Фокус» в Ростове-на-Дону занятия по фотожурналистике вел Иван Касимов. Хороший лектор должен воодушевлять — и на занятиях с Иваном сразу возникал подъем и желание работать. Собеседником он оказался глубоким, интересным. Кстати, это первое его интервью.

— Вы сказали, что интерес к фотографии у вас возник благодаря отцу. Он вас брал с собой на съемки?
— Везде брал. Мой старший брат меньше интересовался, а я был настоящим «хвостиком». Отец был очень деятельный человек, фотографировал для районной, областной администрации. В Ставрополе в 1996-2002 году возглавлял фотоклуб «Стрижамент», один из старейших фотоклубов страны, 1942 года основания. Когда отец пришел туда директором, помещение фактически использовалось как склад. Он сделал студию, свет, выставочный зал, я был уже постарше и помогал ему во всем. Какие-то были бюджетные деньги, но их не хватало, отец много вкладывал своих денег. Он собрал старых фотографов, сделал Совет заслуженных членов клуба, они были в жюри всех конкурсов. Начал организовывать выставки, молодежь стала приходить в клуб. До 1998 года все снимали на пленку. Цифровые фотоаппараты были только у коммерсантов, да и использовать их было бессмысленно, они были несовершенны.

— Вы видели его жизнь и, наверное, поняли, что работа фотографа — это не только праздник?
— Я понял, что это социальная деятельность. Нужно работать в фотографии. Мне это нравилось, ему нравилось, и мы это делали, иначе фотография в Ставрополе потухла бы.

— Когда вы сделали снимок, который понравился не только вам, но и кому-то еще?
— Я сфотографировал отца с его другом. Была середина 90-х, друг уезжал из страны. Я сделал красивый снимок, там хороший свет, эмоции. Отец меня похвалил за него. Потом были серьезные самостоятельные съемки — мотокросс, этап Кубка России. Хорошая трасса, нравится участникам. Отец дает мне камеру, пять пленок…

— А сколько надо было принести хороших кадров с одной пленки?
— Нет такого критерия. Одна съемка — один шедевр.

Отец хотел, чтобы я делал конкурсные снимки, потому что коммерчески я их никак применить не мог. Просто выбирал лучшие.

— Поясните, что такое хороший кадр.
— Должно быть что-то интересное. Я отображал через фотографию свой интерес к миру. Мог фотографировать не совсем правильно, но у меня были не серые снимки.

— Вас хвалят как талантливого свадебного фотографа. Неужели каждую свадьбу можно снять по-разному?
— Свадьба — вполне конкретное мероприятие со своими традициями. Снимать ее по-разному просто нет задачи. Надо сохранить память об этом событии. Я фотографирую невесту и очень большое значение уделяю ее образу. Всю ее кручу: туфли, букет, лицо, макияж, серьги. Себе говорю: я снимаю это для ее дочки. Ей это будет интересно. В этом есть что-то от журналистики, конечно.

— Свадьбу вообще стали снимать как репортаж.
— Это с Запада пришло. В России вышел разрыв: советская школа фотографов угасла. Люди, обладающие знаниями по фотографии, не смогли пережить кризис 1998 года. Он их настолько лишил средств, что они на другую работу пошли, бросили фотографию. А спустя пять лет появилась цифровая фотография, работать в которой могли только компьютерщики. И вот он — разрыв между вагонами. Молодежь, по сути, безродная в фотографии, начинает с нуля.

— Может быть, поэтому вы стали передавать свои знания молодежи?
— Я — мостик, благодаря отцу застал советскую школу, стариков всех знаю. Понимаю, откуда корни, и стараюсь рассказывать про искусство живописи. Современная фотография обязательно должна включать в себя канонические правила. Они изобретены и изучены. А сейчас хотят снимать авангардно, толком ничего не зная.
У меня академическое художественное образование: художественная школа, Ставропольское художественное училище, Кубанский университет по специальности архитектура и дизайн. И уже больше пятнадцати лет я занимаюсь фотографией.

— Хорошо, если человек имеет художественное образование. А если он не умеет рисовать? Это принципиально?
— В фотографии очень важно, чтобы ощущался объем. Живописное образование — это регулярная практика, где ученика делают внимательней. Тут свет, тут рефлекс, тут полутень. Перспектива, тональная перспектива, гамма, соотношения. Просто обращают на это внимание, и ученик в течение работы или учебы закрепляет этот навык до автоматизма, тренирует глаз. Когда эти люди берут в руки фотоаппарат, они знают, что выйдет на фотографии. А тот, у кого нет азов, на многие вещи может не обратить внимания.

— На занятиях вы приводите оригинальные сравнения, чтобы доходчиво передать свою мысль. Вы не хотите это фиксировать, чтобы потом учебник написать?
— Это моя мечта, и я вижу на форуме людей, у которых есть свои книги. Хочу спросить у них совета. У меня самобытно все. Это мой практический опыт.

— Прочитала, что вы стреляете из лука. Похожи стрельба и фотография?
— Я такую аналогию вывел: в одном изображении надо учесть множество моментов. И лучнику надо около десяти аспектов учитывать в одном выстреле. Поднимая фотоаппарат, я стараюсь думать о позе — чтобы она была стабильной, как штатив. Свет. Как фон подложить. Чтобы не было мусора в кадре. И так далее. В один миг надо собрать все эти аспекты, чтобы получилась хорошая фотография. Так и в стрельбе из лука.

— Поразилась, насколько вы человек организованный. При всей молве, что творческие люди — бардачные.
— Это после прочтения Чехова. Я был менее организованный человек. Но мама, искусствовед, все время подкладывает мне хорошие книги. Так возник Чехов, в частности, рассказ «Мужики». После чтения остальных его рассказов ко мне пришло осознание, что весь бардак, который у нас в России, — в этом виноват лично я.

— У Сергея Гандлевского об этом есть стихотворение:

…И чужая старуха выходит на низкий порог,
И моргает, и шамкает, будто она виновата,
Что в округе ненастье и нету проезжих дорог,
А в субботу в Покровском у клуба сцепились ребята,
В том, что я ошиваюсь на свете дурак дураком
На осеннем ветру с незажженной своей сигаретой,
Будто только она виновата и в том, и в другом,
И во всем остальном, и в несчастиях родины этой.
1987

— Я пишу дневник (у меня уже три исписанных дневника), и мне как озарение было, что во всем виноват я сам. После этого я стал относиться ко всему мягче. Понял, в чем причина — надо просто быть организованным. Мои соседи — обрусевшие немцы, у них совсем другой быт. Они очень строго живут, не позволяют себе многого. Начинать надо с себя. Мне помогают в этом какие-то книги, приложения. По большому счету, это и есть профессионализм.

— Вы очень разносторонний человек, у вас много увлечений: музыка, тортики, путешествия…
— Да, я играю на бонгах, варгане, губной гармошке, делаю очень хорошие тортики для своей семьи, украшаю их. Делать это в коммерческих целях не хочу: считаю, что надо фотографией заниматься. А это просто для души. Сейчас отличное время: я задаю вопросы и ищу ответы. Погуглил и научился. Первый раз крем не получился, а сейчас очень вкусно, все любят мои тортики. Плюс я еще флористикой занимаюсь. Потому что для всех моих съемок приглашать флориста — дорого, да и долго. Сам еду на базу, выбираю цветы, понимая колорит, композицию букета. И визажом я занимался.

— У вас возраст самый подходящий: 30 лет — это время свершений. Можно вопрос о вашей жене? Она модель, теперь тоже фотограф. Как живут два фотографа в одной семье? У вас есть совместные проекты или каждый идет своей дорогой?
— У нас есть совместные проекты, но в творчестве мы идем абсолютно разным путем. У нас разные взгляды. Я считаю, что ей нужно творчески реализовываться, а она считает, что нужно реализовываться в семье. Фотографией она занимается для уверенности в себе. Я стараюсь ее поддерживать, хвалю, она хочет чувствовать себя любимой и через фотографию получать комплименты. Она хорошо фотографирует беременных, детей. Дочка София, 2,5 года, рисует, фотографирует айпадом, открывает приложения, какие ей надо. Я ее хорошо, позитивно подкрепляю.

— Как вам удается не суетиться?
— Это, наверное, от огромной работы с людьми и в разных стрессовых ситуациях. Я концентрируюсь на цели и абстрагируюсь от всего остального. Мне помогают устройства, схемы, планы, я знаю: нельзя, чтобы тебя застали врасплох. Это часть организации процесса.

— Я думала, это часть духовных практик.
— Нет, я не занимаюсь никакими практиками. Я был очень скромным, но, работая фотографом, надо выходить вперед, чувствовать себя уверенным. И это рефлексия моего организма на мою профессию: я должен на модель транслировать уверенность, поэтому я должен быть уверен в себе.

— Что у вас на голове?
— Это берет с австрийской кокардой — подарок моих друзей. Мне очень нравятся головные уборы, разные кепки, а особенно оригинальные головные уборы.

— Потому что вы художник.

Галина АХСАХАЛЯН,
фото Николая ШЕВЦОВА.

Впервые опубликовано здесь