Если война не завтра

На самом деле я и не ожидала другого ответа от него — сидящего в мягком кресле, уткнувшегося в монитор.

Кружка чая на столе, шум города и птичий щебет за окном. Двадцатипятилетний инженер, программист. Не имеющий военной подготовки, ограниченно годен к военной службе. И всё-таки это не звучит обнадёживающе: «Я не пойду воевать». Как будто разом стала беззащитна вся наша страна, приходи, кто хочешь, нападай — этот «воин» не тронется с места. Но это ощущение обманчиво.

Дело в том, что он — и я тоже — не ожидаем со дня на день нападения врага, не задумываемся о том, как поступим, «если завтра война». Война, честно говоря, совершенно не входит в наши планы. Поэтому, когда на вопрос «пойдёте ли вы воевать» люди легко и быстро отвечают: «Конечно, пойду!», они, скорее всего, представляют себе врагов в виде фашистов образца сорок первого года. Но ведь наш враг будет выглядеть совсем не так. А как? Против кого, если что, собираются воевать наши защитники? Я не знаю, честно говоря. Думаю, это военная тайна.

Вот поэтому-то трудно воспринимать этот вопрос серьёзно. Поэтому и категоричен один, не желающий воевать, и начинает фантазировать второй мой собеседник: ну, если нас захватят культурные, цивилизованные люди, если они постоят нам дороги, если искоренят взятки, так это даже хорошо… Ну, какими бы не были захватчики, цивилизованными и вежливыми они будут навряд ли. Война слишком далека от нас, обыкновенных городских жителей. Но и это ощущение обманчиво тоже.

А что, если снаряды будут рваться уже не где-то там далеко, а прямо здесь, на твоей улице? Что, если война из маячащей на горизонте тучки превратится в ураган, который унесёт всю твою мирную жизнь? Отвечай, двадцатипятилетний, не имеющий подготовки, ограниченно годный… Ну, вот он и помедлил пару секунд, вот он и говорит возмущённо:
«Да, конечно, тогда я буду воевать!»
И сам при этом удивляется себе, потому что это уже не обман.

На самом деле, если завтра война, то воевать пойдут все. И те, кому в первый же день напомнит о воинском долге повестка из военкомата, и эти, ограниченно годные или вовсе не годные для службы в мирное время, но очень хорошо годные для того, чтобы в критический момент постоять за свою страну.

Проезжая недавно через деревню Глинково, я увидела у дороги обелиск, который не замечала раньше. Остановила машину, вышла с фотоаппаратом. Уже пять лет существует сайт «Помните нас!», на котором публикуются фотографии монументов и мемориалов в память о войне. Каждый может сфотографировать памятник, мимо которого ходит на работу, проезжает на дачу — а вдруг на другом конце страны люди, чей родственник похоронен или просто упоминается на этой плите или табличке, мечтают увидеть это место? Я вышла из машины и увидела, что рядом с обелиском есть ещё маленькая могила. На потускневшей от времени табличке — имя и две даты: красноармеец Коротков Спиридон Алексеевич, 1905 — 08.02.1942 гг. Проверив дома по базе ОБД «Мемориал» эти данные, я узнала, что Спиридон Алексеевич был стрелком 475 полка, родился в Кировской области, в деревне Курлово, защищал Москву, а в феврале 1942 года с эмфиземой лёгких и острой сердечной недостаточностью попал в госпиталь № 2897, где и умер через два дня от отёка лёгких.

Не узнать теперь, готовился ли к войне Спиридон Алексеевич. Ушёл ли на фронт по мобилизации или вступил в народное ополчение? Его похоронили в деревне Глинково под Загорском, а в Кировской области осталась, судя по госпитальным документам, жена — безутешная Короткова А.

Печально, конечно, что ветераны не уверены в сегодняшней молодёжи: не пойдут, мол, разбегутся, попрячутся. Да и молодёжь, судя по всему, сама удивляется: как это вдруг — и воевать? На случай, если война не завтра, а хотя бы послезавтра, стоит расспросить стариков: как они готовили себя к тем испытаниям, что выпали на их долю? Не обязательно учиться стрелять, можно хотя бы заниматься спортом, чтобы быть в хорошей форме.

Не волнуйтесь, ветераны. Не сомневайтесь в нас. Мы помним, как 70 лет назад «вставала страна огромная». Если придёт наше время, и мы встанем и пойдём, за свою землю, свою культуру, да и за свои родные разбитые дороги тоже. Как Спиридон Алексеевич.

Рая ШОМОЛОВА,
рисунок Олечки ГОРБАЧЁВОЙ.

Комментарий:

Альберт Суворов, пресс-атташе Сергиево-Посадского отделения ВООВ «Боевое братство»:
Для всех ветеранов боевых действий 22 июня — это траур, скорбь и боль. Мы — дети и внуки поколения советского народа, победившего в ВОВ. Для нас это память о дедах и прадедах. В этот день ветераны боевых действий поминают ВСЕХ погибших воинов, несмотря на то, что у каждой войны своя трагическая дата. Солдат войны не выбирает! Для нас любой погибший воин — герой. Он своей кровью защитил чью-то жизнь. У обывателя отношение к участникам локальных войн двоякое и даже троякое. Большинство считает участников этих войн нормальными людьми — они давали присягу, выполняли свой долг. Мнения остальных разделились: одни считают, что они зря проливали свою кровь и гибли, другие — что они нелюди, обученные только убивать. А есть такие, которые отвечают, что им наплевать. «Боевое братство» — единственная организация, которая делает хоть что-то конкретное для всех ветеранов.