Музыка для меня — прежде всего ритм

Зачем мне музыка? Сначала — что она для меня!

Это матрица, на которую накладывается вся моя жизнь, всё, что я делаю, что со мной происходит. Как это? Ну, когда пишешь текст, ориентируешься на линейки в тетради, а если их нет — на воображаемые линейки. Или другой пример. Записать информацию на диск можно, только если он предварительно отформатирован, то есть на нем проставлены специальные метки. Или, из той же оперы: компьютер работает в строгом соответствии с тактовой частотой.

Музыка для меня — прежде всего ритм, точнее, бесконечное разнообразие ритмических рисунков, от простых, строгих, незамысловатых до красивейших ритмических кружев. Ритмы сами по себе прекрасны, но в музыке они ещё и украшаются звуками. Звуки и ритмы — две ипостаси музыки. Они существуют сами по себе, но музыка немыслима без того и другого. Опять аналогия: музыка — вектор, а ритмы, звуки — проекции на оси координат. Как и ритмы, звуки разнообразны: от грубых и противных до нежнейших, от громоподобных до еле слышных.

Так почему же музыка матрица? Потому что музыка всегда во мне или я в музыке! Если я слушаю музыку, то скорее я в ней. Если вне меня музыки нет, она всё равно есть, но тогда внутри меня. В любой момент, чем бы я в это время ни занимался, где-то внутри себя я пропеваю, а может быть, проигрываю ту или иную мелодию. Часто музыка вырывается наружу. Тогда я что-то насвистываю, напеваю, может быть, притопываю ногой или постукиваю по тому, что оказалось под рукой. Ну, а если выпадет несколько свободных минут, для меня нет лучшего отдыха, чем сесть за синтезатор, взять гитару или губную гармошку, или хотя бы пробку от пластиковой бутылки и что-нибудь сыграть любимое.

В студенческие годы я играл на ударных инструментах в факультетском оркестре. Это говорит, с одной стороны, о достаточно развитом чувстве ритма, а с другой — о более глубоком, чем у обычных людей, понимании его. После четвертого курса, перед присвоением офицерского звания, отправили нас на сборы, где мы месяц прослужили в настоящей воинской части рядовыми. Как и у всех солдат, главное, что там было — строевая муштра. Вот тут-то и выяснилось, что я не только не умею ходить в строю, но и сбиваю с ритма других. Дело в том, что строевой шаг — бум, бум, бум, бум — это основа ритма, на который тут же подсознательно начинают накладываться ритмические кружева:

Бум, бум, бум, бум,
Бум, бум, д-бум, д-бум

и дальше:

д-бум, д-бум, бум, д-бум,
бум, д-бум, д-бум, бум-бум…

И ноги, естественно и бессознательно, уже шагают не бум, бум, бум, бум, а, к примеру:

Бум, бум, д-бум, д-бум,
Д-бум, бум, д-бум, бум-бум,
Бум-бум-бум, д-бум, д-бум,
Д-бум, д-бум, бум, бум…

Понятно, что если мои ноги выписывали подобные ритмические узоры, идущему следом за мной шагать было как-то не с руки, точнее, не с ноги. Даже если меня ставили последним в строю, я все равно портил общую картину. Ходить в строю я так и не научился, но решение проблемы было найдено. На складе обнаружился полковой барабан, и оставшееся время наша рота отрабатывала тонкости строевой подготовки под четкий и красивый барабанный бой. Наконец, все стали довольны, а командир части объявил нашему старлею благодарность за великолепно организованные занятия по строевой подготовке.

Вот, кажется, немного объяснил, что для меня музыка. Теперь легко ответить на вопрос, зачем мне музыка. Ответ простой: а как же без нее?

Сергей АХСАХАЛЯН, учитель информатики школы № 1.
Фото Галины АХСАХАЛЯН.