Наталья Королёва: Что такое талант? Душа

«Весь мир — театр, а люди в нём — актёры…», — эта цитата была на слуху у каждого. Но мало кто задумывался: а все ли смогли бы стать актёрами в настоящем театре? Наталья Королёва, уроженка Александрова, с семи лет упорно занималась совершенствованием актёрского мастерства в театре-студии «Встреча», активно участвовала в региональных и областных конкурсах чтецов и каждый раз возвращалась с победой.

Сейчас Наташа — выпускница Ярославского Государственного театрального института, востребованная актриса театра документальной пьесы «.DOC», победитель в номинации «Лучшая женская роль» на молодёжном театральном фестивале в Германии. Актриса расскажет о неожиданном проекте с Евгением Мироновым, приоткроет заветную тайну современного театрального мира, а также поделится планами и целями на дальнейшую жизнь!

— Наташа, когда ты поняла, что хочешь стать актрисой?
— Наверное, с пяти лет. Именно в этом возрасте все члены моей семьи: мама, папа, бабушки, дедушки стали водить меня на различные спектакли, танцевальные шоу, балеты, праздничные представления… К тому же, меня зовут Наташа Королёва, поэтому, думаю, моё будущее было предрешено (смеётся). Было два варианта: стать либо актрисой, либо хореографом, но когда я начала заниматься в образцовом театре «Встреча» под руководством Татьяны Евгеньевны Ехмениной, исчезли все сомнения. Я поняла, что хочу вдохновлять людей со сцены, хочу овладеть волшебной силой театрального искусства. Поняла, что это — моя жизнь.

— Какие роли тебе больше всего нравится играть и какие особенно хотелось бы сыграть в будущем?
— Признаться, мне безумно нравятся все роли, которые мне дают. Я всегда получаю острохарактерные роли, потому что это поистине моё. Героиню я никогда не играла. Исключение могут составить такие роли, как Катарина из «Укрощения строптивой» и Герцогиня из «Собаки на сене» — «благородные» и статные персонажи. Но тут основополагающим фактором является мой внешний вид: бледная кожа, высокий рост, стройность, даже некоторая манерность. Но даже роли такого плана я стараюсь сыграть по-своему. А насчет желаемых амплуа… У меня таких, пожалуй, нет. К примеру, я люблю пластические спектакли, а там просто безграничные возможности. Я рада чему-то новому: любому образу, любому опыту.

— Расскажи нам чуть больше о закулисье театральной жизни: меняется ли сейчас «театральная школа»? И в чем именно это проявляется?
— Естественно, ведь мир не стоит на месте. Сейчас предпочтение отдаётся мюзиклам, различного рода шоу и так называемым «перформансам». Это, безусловно, грандиозно, масштабно и поистине круто, но я патриотка и потому никогда не хотела и не буду в них участвовать. Ведь эти направления создаются под влиянием Европы, а нам, выросшим на русской школе, на классических постановках, на уроках Константина Сергеевича Станиславского, крайне тяжело перестроиться на иную, менее «живую» манеру исполнения.

— Получается, словосочетание «актёрская игра» становится наиболее актуальным на сегодняшний день?
— К сожалению, да, это так. Даже в театральных институтах сейчас основной акцент уделяется европейской манере игры. А ведь, как утверждал вышеупомянутый Константин Сергеевич: «Если бы смысл театра был только в развлекательном зрелище, быть может, и не стоило бы класть в него столько труда. Но театр есть искусство отражать жизнь». Поэтому и зародилась тенденция пересматривать любимые советские фильмы — именно там актёры жили в своём образе, без грамма наигранности, как это происходит сегодня. Чтобы правильно «войти» в роль, нужно изучать своего персонажа: читать, смотреть, ездить куда угодно… Делать всё для того, чтобы зритель тебе поверил, это самое ценное.

— Какие актёры стали для тебя примером мастерства?
— В пример могу привести всеми любимого Сергея Безрукова. Показателем истинного перевоплощения стала его роль в «Бригаде» — можете ли вы представить, что человек порядка десяти лет не мог выйти из образа? Ну и, конечно, его Сергей Есенин… Тут даже комментарии излишни. А еще Ирина Муравьёва, Андрей Миронов, Михаил Боярский… Повзрослев на картинах этих «мэтров», я поняла, что главный талант в актёрстве — войти в роль. Не сыграть её, а именно прожить. Здесь уже нет тебя. Только тот человек (или образ), который был задан режиссером-постановщиком. И только тогда можно назвать себя настоящим актёром, когда ты проносишь свой образ не только сквозь спектакль, но и через всю настоящую жизнь.

— Совсем недавно в твоей жизни случилось неожиданное, даже невероятное событие — Евгений Миронов пригласил тебя для участия в новой постановке в театре Наций. Расскажи, как это было?
— Начнём с того, что в настоящее время я — актриса труппы театра документальной пьесы «.DOC». Наши постановки основаны, априори, на правдивых историях, подлинных документах. Одним из наших проектов стал спектакль в жанре storytelling (рассказ истории) под названием «Я — вещь», где каждый актёр рассказывал свою историю от лица определенной вещи. Я была изысканной чашечкой, прототипом истории которой стала я сама: это история об искренней любви и невыносимых разочарованиях, о смелых поступках и осуждении окружающих, — я нисколько не приврала, честно. И вот долгожданная премьера, на которой присутствовали всевозможные режиссеры, критики, журналисты, ну и простая публика, естественно. На следующее утро после спектакля, как сейчас помню — это было 14 декабря — мне позвонил мой режиссер: «Наташ, ты знаешь, Евгению Миронову нужны актёры для нового шоу, поэтому я позвонил ему и порекомендовал тебя, на что он незамедлительно дал положительный ответ». Этот день стал самым ярким для меня!

— Выходит, сейчас ты работаешь в совершенно новой атмосфере. Открой секрет: каким же будет новый проект?
— Новый пластический спектакль Евгения Миронова будет называться «Живые картины». Его главная особенность заключается в том, что в нём принимают участие не только профессиональные актёры труппы «Театра Наций» и «Театра на Таганке», но и инвалиды: глухонемые и слабовидящие. Невозможно описать словами, насколько они чувствительные, креативные и талантливые! Чтобы не быть голословной, я приведу эпизод с репетиции. Мы дали им задание — пластически изобразить три цвета, на что они моментально среагировали и начали выполнять его. А поскольку в комнате стоял маленький нетбук, мы решили включить фоновую музыку, после чего произошло невероятное: они сразу почувствовали это и начали двигаться в такт мелодии (а хореограф менял её каждые две минуты) и выдавать просто необычайные эмоции и ассоциации, которые даже мы, творческие люди, профессионалы, не сразу могли бы вообразить. Как это возможно? Я раньше в такие чудеса даже не поверила бы! А самое главное — деньги, собранные этим благотворительным спектаклем, будут направлены на лечение людей с ограниченными возможностями.
Премьера назначена на июнь 2017, однако уже сейчас мы активно работаем: учим язык жестов, осваиваем новые горизонты и хореографию вместе с хореографами Егором Дружининым и Дарьей Дельцовой.

— Существует мнение, что людям искусства, а тем более актёрам, крайне тяжело совместить работу и личную жизнь. Согласишься ли ты с этим? Удаётся ли это тебе?
— На самом деле, всех творческих людей объединяет то, что они капризны, быть может, своенравны, а самое главное — в душе они романтики. Несмотря на то что актеры, прежде всего, стремятся достичь апогея славы и прожить максимально долго, семья — это семья и дом — это дом. И, наверное, чтобы подняться по этой карьерной лестнице, нужно чем-то пожертвовать. Большинство из тех, с кем я общаюсь, говорят, что с возрастом желание обзавестись семьей и вовсе пропадает — они уже привыкли к одиночеству, да и люди предают друг друга, это аксиома. А для артиста боль от расставания еще сильнее, чем для обычного человека — они никогда не смогут выбросить этот факт ни из разума, ни из сердца. Что касается меня, я безудержно рада, что смогла найти человека, который будет воспринимать меня целиком и полностью, и мне не придется как-либо меняться ради него. Мы с моим женихом, Иваном Стрельбовским, знакомы с детства — когда я вела концерты городского и районного уровня, он танцевал, потому как занимался в образцовом хореографическом ансамбле «Радость» под руководством Веры Борисовны Зябриковой. С тех пор ничего не изменилось — он всё так же танцует, только уже как хореограф, а я всё так же играю на сцене. И мы всё так же вместе!

— Забегая вперед — какой тебе хотелось бы видеть себя и свою жизнь некоторое время спустя? Какие планы и мечты?
— Мои мечты, прежде всего, о том, чтобы все мои близкие были здоровы. Еще очень важно не растерять друзей, людей, которые всегда поддерживали в трудные минуты. Моя профессиональная потребность — прославиться: играть в хорошем знаменитом театре, сняться в красивых кинокартинах и, впоследствии, прогреметь на весь мир (в хорошем смысле этого слова, естественно). А еще я хочу не только стать самодостаточной, но и дарить нуждающимся доброту и милосердие — начать заниматься благотворительностью и пожертвованиями: поддерживать детей и людей с ограниченными возможностями, стариков и бездомных животных. Ко всему прочему, успевать быть женой и хозяйкой в доме. Вот такие у меня планы.

— Как не сойти с верного пути — пути к мечте? Как не поддаться предрассудкам окружающих о том, что творческие профессии — бесполезные профессии?
— Я руководствуюсь таким принципом: лучше я сделаю что-либо и потом об этом пожалею, нежели не сделаю ничего и буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. К тому же, пока мы молоды, мы должны брать от жизни всё — пользоваться каждой возможностью, а поступить в любой другой институт и поработать на «простой» работе всегда успеем. Глупее было бы, если бы я, например, грызла себя в старости, бормоча что-то вроде: «Всегда хотела стать актрисой, а мне мама не разрешила, да и сама не попробовала». В наше время нельзя бояться. Нужно дерзать и пробивать себе путь к звёздам, тогда всё обязательно получится!

Дмитрий ВДОВИН,
фото из архива собеседника.

Впервые опубликовано в газете «Уездный город А», № 3 от 25 января 2017 г., и на сайте газеты.